Ульяна Раведовская: ИИ поможет справиться с кадровым голодом

-Ульяна Юрьевна, изменятся ли функции преподавателя в связи с появлением и быстрым развитием технологий ИИ?

- Мы придерживаемся гипотезы, что изменятся. И наши эксперименты это подтверждают. С помощью серии интервью, анализа поведения преподавателя в аудитории и анализа литературы мы конкретизировали, что именно делает преподаватель для достижения образовательных результатов, выделили пять ключевых функций, каждую функцию разделили на отдельные задачи. В данный момент мы экспериментально определяем, преподаватель или ИИ лучше выполняет эти функции или отдельные задачи. Мы думаем, что в итоге изменится система разделения труда в образовании. И это связано не только с развитием технологий, но и с нехваткой высококлассных преподавателей.

Мы не случайно заходим в эту тему так активно: на все имеющиеся задачи сильных преподавателей не хватает. Нужно справляться с кадровым дефицитом, и в том числе для этого мы начинаем использовать ресурс ИИ. Мы предполагаем, что в какой-то момент деятельность преподавателей и учителей серьезно изменится. Преподаватель, который работал 20−40 лет назад, сегодняшний и преподаватели будущего — это будут разные преподаватели, они будут делать разные действия.
Кроме того, деструктивное использование ИИ студентами обессмысливает образовательный процесс, а запрещать и ловить нарушителей кажется нам непродуктивной тактикой. Лучше найти такой способ использования технологий, который усилит процесс, поднимет результаты.

— Как студенты воспринимают эксперименты в образовательном процессе?

- Не всегда студенты довольны. Отчасти потому, что это ломает привычный порядок вещей. Например, раньше студент мог сидеть в аудитории за последней партой и, открыв свой ноутбук, делать вид, что слушает преподавателя. А преподаватель в это время — что-то объяснять и совершенно не мешать студенту. Когда мы стали заниматься экспериментами с искусственным интеллектом, студенты в экспериментальной группе уже не могли так делать. Сейчас они не могут выключиться из процесса, так как, в частности, преподаватель отдал функцию источника экспертизы ИИ. Студенту приходится работать с искусственным интеллектом, а он требует, чтобы к нему обращались с запросом. Получается, обучающемуся нужно начать думать, какой вопрос он задаст искусственному интеллекту, понять, почему именно такой ответ он получает и может быть спросить несколько раз, чтобы разобраться. То есть у него должна поменяться его позиция в образовательном процессе: от пассивно воспринимающего на активно вопрошающего, на действующего. И это может быть очень некомфортно.

Более того, студент начинает чувствовать, что он попадает в неопределенность. Для него всё становится очень непонятно, без какой-то четкой итоговой «точки» в предметной области, куда он должен прийти.
Когда в аудитории профессор, студент видит «тропинку», по которой он пройдет в рамках курса, либо он просто полагается на профессора, который, наверняка, знает (даже если это не больше, чем надежда и доверие). А у искусственного интеллекта нет эпистемического авторитета, ему сложнее довериться и необходимо определять эту «тропинку» самостоятельно.

— В связи с внедрением искусственного интеллекта изменится путь развития талантов?

- У искусственного интеллекта хороший потенциал для реализации персонализации. Он же отвечает на конкретные запросы студентов, в том числе на непростые в зависимости от уровня требования обучающегося.
Курсы, которые мы делаем, можно подстраивать под уровень сложности материала, под задачи. И в этом отношении у талантливых студентов есть больше возможностей получать материал соответствующего уровня, учитывая сложности целей и другие факторы. Этого чаще всего не может сделать преподаватель: работая с группой, сложно учесть разные уровни подготовки каждого. Непросто спроектировать и организовать занятие так, чтобы студенты были включены в разную деятельность.
Преподаватель чаще всего ориентируется на определенную категорию студентов в группе: средних, отстающих, сильных. И, на мой взгляд, как раз талантливые редко попадают в фокус внимания. Редкий преподаватель ориентируется на сильного студента. Это же и правда сложный выбор.

-Как оценивают внедрение ИИ студенты и преподаватели, участвующие в эксперименте?

-Сейчас студенты оценивают происходящие изменения более позитивно. Мы предполагали, что будет сопротивление со стороны преподавателей. Оно есть, но меньшее, чем мы ожидали. Довольно много преподавателей на появившиеся возможности реагируют очень конструктивно и серьёзно думают, как по-новому строить занятия. Они понимают, что технология усиливает образовательный процесс. Например, преподаватель замечает, что без ИИ не смог бы обеспечить студентам столько персонализированной обратной связи, это физически невозможно сделать.

-Планируете ли вы проводить эксперименты в масштабе всего университета?

-Пока рано это делать. Мы ещё проектируем и экспериментально проверяем образовательные модели с искусственным интеллектом. Решения будут отличаться в зависимости от особенностей дисциплины, образовательных целей, экспертов и других нюансов. Необходима довольна большая серия экспериментов, и поэтому время.
У нас появляется много материала, масса новых вопросов. Каждый эксперимент нам дает маленькие ответы для создания конкретных образовательных моделей.

Только большой массив экспериментов позволит осмыслить масштабное внедрение искусственного интеллекта и пойти на продуктивный шаг перестройки образовательного процесса университета. Понимая, что делать все это маленькой командой сложно, мы стали расширять команду исследователей. К нашей работе подключились исследователи из других университетов.
Работа осуществляется в рамках стратегического проекта «Мультипарадигмальное образование» в рамках программы развития «Приоритет 2030».

Источник:

Управление стратегических коммуникаций ТюмГУ