Владимир Богомяков: «Грузди с морозными звездами» и другие ненаписанные стихи

Мы в очередной раз встретились и поговорили с профессором Владимиром Богомяковым о его книге и о сегодняшнем дне.

— Сколько сегодня у тебя книг? В предыдущих интервью для нашего сайта были озвучены те, что написаны до 2019 года…

— Книг есть штук 10 и множество публикаций. После 18-го года три сделаны с Александрой Сашневой (московский деятель всяческих искусств и психолог) и одна — новосибирская с фотохудожником Вячеславом Ковалевичем.

— А «Грузди…» — она чья? Кто издатель? Я её не видела, в руках не держала…

— Я, завершая жизненный цикл, хотел сделать книгу стихов в «Красном матросе», потому что это историческое издательство. И так совпало, что владелец издательства Михаил Сапего предложил мне как раз сделать книгу — и мы её сделали.

— Иллюстратор есть?

— Есть автор макета Катя Быкова. Нет иллюстраций, но есть симпатичные снежиночки. 6−7 апреля в Москве будет ярмарка Non/fiction, и Миша меня позвал, чтобы мы выступили неким коллективом: его книга плюс последние книги Мирослава Немирова, которые выпустила его вдова Гузель Немирова, и её о нем мемуары. Миша после ярмарки предлагал сделать презентацию в Санкт-Петербурге и ещё звал меня ехать в Тверь. Но у меня работа в университете, и не знаю, получится ли отлучиться. Платили б мне деньги — я б только и ездил с презентацией этой книги. Она уже вышла в издательстве «Красный матрос», но её пока у меня на руках нет.

— В своей передаче на ютубе читаешь стихи из этой книжки?

— Нет, когда она у меня будет — тогда и буду читать. Передачу я читаю для баловства. Раньше я песни пел в ней ещё, но это вызывало недовольство некоторых зрителей. Читаю в передаче разных авторов, не только свои стихи, свои-то как раз меньше всего. Например, сейчас читаю присланную мне Андреем Семеновым «Антологию Иркутского верлибра».

— Предпоследнее интервью на наш сайт ты давал в 2019 году по поводу получения тобой Григорьевской премии. Там вы говорили о геопоэтике, о постмодернизме… всё это в силе сегодня — эти термины? Некоторые склонны к тому, что эпоха постмодерна закончилась, начался метамодерн…

— Я далек от этого — от определений эпохи. Я такими словами вообще не пользуюсь. Геопоэтика — это другое, это просто про путешествия…

— А в науку эти путешествия выливаются? Ты же с антропологом ездишь…

— Федор Корандей? Я с ним всю жизнь ездил. Но эти путешествия прекрасны сами по себе. Я маленький отчет написал — и все. Мог и не писать. Путешествия продолжаются…

— Они же, впечатления от них так или иначе все равно отражаются в поэзии?

— Ну, наверное…

— Ты говорил в интервью, что стихи легки и безобидны, как песня от души. И сегодня также? Времена более суровые, поэзия многих почерствела…

— А мне чего черстветь. Хотя сейчас нахожусь в ужасной ситуации всеобщего оглупления — это страшнее.

— Давай поговорим о науке: как обстоят дела с грантом по тюменской идентичности? Буквально недавно узнала, что у тебя есть ещё 90-х годов книга об этом…

— Книжка была, но ученическая. Про эту тему тогда особо и не писали. А грант — его исполняли много людей, он был очень хаотичный. И слава богу, что мы его завершили. Я написал в рамках этого гранта в новосибирском журнале «Критика и семиотика» про «Осумбез» («Осумасшедшевшие безумцы», объединение творчеких личностей начала 90-х, Москва), который к этому отношения не имеет…

— Но в «Осумбезе» же были тюменщики, есть за что прицепить?

— Ну, видимо, да.

— Сейчас в плане науки чем занимаешься? Понимаю, что преподавание занимает и отнимает годы жизни, но все-таки?

— Если говорить про интересное, то за последние года два мы сделали большим коллективом «Словарь культуры XXI века». Там люди стран из 30-ти. Я там как один из авторов и вхожу в редколлегию. В книге тома три. В ней объясняются все новые слова, которые возникают в разных языках в связи с новыми практиками. Например, какое-то время назад в какой-то стране возникла практика прыгания с балкона на балкон. И это назвали определенным словом. Ну, а я объясняю околофилософские слова — мурмуринг, например. Также написал про рептилоидов. За всем этим стоят фундаментальные идеи. Но как уж получилось — я не знаю.

— Есть новая книга стихов, есть научная работа, а проза новая будет?

— Прозы написано очень много, совершенно дикой…

— Для меня она вся веселая…

— Ну, она веселая, безобидная. Есть нечто вроде сборника рассказов, который несколько лет у меня стоит-не движется, и я не знаю, что с ним делать. Когда ещё был жив Мирослав Бакулин, я думал, что издам притчи, которые писал от имени некоего старичка: брал какую-нибудь буддистскую притчу и переделывал, будто это происходит в Ишиме. И народ сначала читал и думал, что это всерьёз, там я даю какие-то назидания. А я меньше всего хотел давать назидания. Но потом Бакулин написал от имени какого-то старичка. А у меня всё это пока лежит, и в Живом журнале осталось.

Ещё у меня есть ненаписанные песни, которые могли бы написать разные группы. Есть у меня песни The Beatles, The Rolling Stones. Ещё у меня есть публикация, которую редактор Дмитрий Кузьмин взял в журнал «Воздух» (хороший поэтический журнал) — там стихи, которые я хотел бы написать, но не написал. Есть у меня и сборник новой Западно-Сибирской кулинарии с добавлением нефти. И её можно книжкой сделать. Также я написал огромное количество поговорок и пословиц, счет им безумный — на тысячи идет. Есть ещё одна серия, эту инициативу подхватил Лев Боярский: я начал писать «архивы сообщают» — про архивы тюменских, ишимских людей, тобольских, про всяких крестьян. Не знаю, нужно ли это кому…

— В отношении миссии веселения людей твое творчество очень даже имеет смысл. Пишут же тебе, что ты даже глубоко депреснякующих людей на ноги поднимаешь…

— Да это преувеличение.

— Ну, не знаю. Для меня ты и твое творчество тоже глоток свежего воздуха всегда. Где взять сейчас твои книги?

— У меня самого осталось только большое количество «Котика Ползаева». В Америке его переиздали в хорошем переплете с хорошим шрифтом, а у меня с очень мелким. Читать его тяжеловато. Может, как сувенир он пойдет. А где продают… есть в Челябинске книжный магазин «Поэзия», там Александр Самойлов продает одну мою книжечку — «Стихи в день Спиридонова поворота». Она неплохая.

— В журналах продолжают тебя печатать?

— Сегодня в-основном это интернет-журналы, разные сайты. Они просят — я им подборку даю.

— Творческий человек же больше привязан к процессу творчества, нежели к результатам…

— На самом деле, мне хватает того, что происходит в ЖЖ и других соцсетях. Тем более, сейчас у меня есть канал на ютубе. Кому хочется — послушают. Я там смиренно читаю не только свои стихи. Там мы с художником Владимиром Глуховым записывали встречи, воспоминания про Мирослава Бакулина.

— Мне очень нравится, когда ты поешь, читаешь стихи и пляшешь — на последних перформансах летом, когда приезжала поэтесса из Новосибирска Юлия Пивоварова — ты дал там жару!

— Ну, хорошо, что так… приходят же люди, которым это интересно…

Справка

Источник:

Управление стратегических коммуникаций ТюмГУ

Интервью брала Светлана Рычкова